Nat Laurel

Несколько человек прислали мне вчера ссылку на свежий текст арт-блоггера Shakko_Kitsune под названием “Современным Женщинам Платья с Картин Не Идут!”    Так читатели  ответили  на мой  спам из Русского Музея, который я за день до этого устроила у себя  в Фейсбуке.   На одной из картин  в зале Н. Н. Ге я сфотографировала портрет  женщины  с чертами лица современных  подиумных моделей. Она была  закрепощена   в ненужные ей кружева и рюши  XIX столетия.

Н.Н. Ге, Портрет Невестки С Сыном На Руках. Русский Музей

Софья Багдасарова (Shakko) в своей  статье проанализировала фото-проект  французского художника   Sabine Pigalle, Timeqakes (2012) и объяснила, почему моделям на картинах не идет старинный антураж. Потому что “по их лицам видно, выражаясь языком средневековых морализаторов, сластолюбие и иные пороки и грехи”. То есть, эмоция и мимика моделей в  контексте старинных платьев вводят зрителя в диссонанс.

Аранжировка картины “Дама с аем.” Проект “Timeqackes” Sabine Pigalle,  2012.

Я же смотрю на этих современных моделей в старинных одеяниях и вижу свою тему. Тему, которую развиваю с 2010 года,  концепция Салонных и Степных, Я вижу осязаемую причину несостыковки лица и костюма. Это кость. Именно она идет в разрез с пышной одеждой, которая создавалась под другое костное строение лица.

То, чего не видно в купальнике, становится вопиюще очевидным в платье или в пиджаке. Это я наблюдаю регулярно, работая как стилист с людьми.

Салонный типаж женской красоты считался эталоном со времен античности вплоть до XX века.  Его отличительная особенность – низкая рельефность кости. И это то, что мы видим на оригинальном портрете “Дамы с Горностаем.”  Этот типаж я так же   называю Ренессанс, Сирена и S-тип. В самой первой редакции я дала название этому типажу “Индор.”

В аранжировке Пигаль  задействована модель с повышенной профилировкой костной ткани.  Это тоже салонный тип, но ее рельефность значительно выше, чем  изображалась во времена Ренессанса. Скатывающееся плечо идет вразрез с  выпуклой лицевой костной структурой.

Второй тип женской красоты – Степной. Я отождествляю его с первозданными идеями Палео, зову Амазонкой и Z-тип. По сети он гуляет как “Аутдор.”   Степные  начали отвоевывать себе пространство под предводительством Шанель и,  к концу XX-го подвинули Салонных.

Именно смещение общественных установок  вызывает  заголовки  как “Современным Женщинам не Идут Платья с Картин.”  В природе существует масса современных женщин, которым только платья с картин и идут.  Правильнее сказать,  им нужны убедительные адаптации этих платьев. А вот век и два, и пять назад скорее всего  в природе существовали женщины, которым  “платья с картин” были даром не нужны. Но у них не было альтернативы. Точно так же, как сейчас нет альтернатив у тех из нас, кому нужны именно “платья с картин.”

Свою задачу глашатая стиля и вкуса  я вижу в том, чтобы у всех женщин были альтернативы. Всегда. По моей типологии, практически все модели, представленные во французском проекте, попадают в Салонный спектр, хотя у них чуть повышенная рельефоность костной ткани. В некоторых случаях, ее специально выделяют макияжем и ретушью, мимикрируя под более социально-угодный  Палео Z-типаж.  Для живописи эпохи Ренессанса и  традиций Античности было характерно подчеркивать  именно   низкую рельефность кости. В первую очередь это низкие, плоские скулы.   Во-вторую,  крохотный подбородок яблочком.

Оригинал “Дама с Горностаем” Леонардо да Винчи 1490

Галлерея античных бюстов в   Вилла Чимброне, Амальфи, Италия

Работа из проекта Timequackes (2012) Sabine Pigalle

В модельных агенствах, из которых  сегодня нанимают  девушек для фэшн-проектов, внешность с рельефностью настолько же низкой, которая ценилась в времена  Ренессанса и Античности. Лица с низкой рельефностью труднее фотографировать на цифровые камеры, а психофизические данные этих женщин никак не отражают доминирующую социальную повестку.

Поэтому, западный художник или дизайнер, который задумывает подобный Ренессанс-проект, не имеет возможности даже увидеть нужные ему лица в модельных каталогах.   Он просто соглашается на  самую близкую  к ним апроксимацию. Чтобы получить искомое, художнику придется  выйти на улицы. Там эти лица есть.  Хотя в джинсах  и трикотажах их, конечно, не узнать.   Кстати, в России  гладкоскоскулых Ренессанс-лиц больше.  Я люблю в своих текстах  цитировать Мариенгофа и его  описание Шаляпина из “Роман без Вранья”:

Поэтому, приводимый Шакко в контр-пример проект  Екатерины Рождественской с “Караваном Историй” выглядит более убедительно. Я не хочу отнимать у Рождественской ее талант и чутье, но  костного материала, с которым можно работать над подобным проектом  у нее под рукой  действительно больше, чем у западных художников.

Относительно недавно  на звездном небосклоне США появилось новое  лицо  с беспрецедентно низкой рельефностью кости. Это  Лола Кёрк.  Сестры Хадид тоже добавляют в копилку  надежд на возможные  изменения  в пользу Салонных (Ренессанс) типажей. Может быть, подобные лица наконец, начнут проходить кастинг и появляться в каталогах западных модельных агенств.

Лола Керк

Шакко верно подметила, что основная проблема моделей из французской фотосессии в линии челюсти.  У всех она достаточно выраженная,  либо благодаря костной структуре, либо  ее отчаянно выделяли  макияжем  и фотошопом, повинуясь кубической эстетике  заданной XX-м  веком.  Классический портрет не делает на этой линии акцента. Наоборот,  он уводит ее в тень.  Мне кажется, что портретисты XV-XX веков ничем не отличались от современников. Они тоже активно “фотошоппили” скулы и мандибулы своим моделям при помощи приемов сфумато.  Просто они стремились к обратному эффекту.

Свою задачу  я  вижу в том, чтобы у женщин исчезла постоянная необходимость “фотошопить” себя  и можно было бы любить  и оформлять свою внешность, без оглядки на общественное мнение и стандарты  скул, подбородков, талий, бедер и коленей. Вопросу линии челюсти я уделяю львиную долю своего внимания и времени, потому что эта линия  диктует стиль. Для многих линия челюсти диктует не только  стиль одежды, но и стиль жизни.

Я ощутила это на себе,  когда, в 2013-м году  вошла в кабинеты  Медицинской Академии  в Стэнфорде с симптомами  хронической усталости, а вышла оттуда  с  диагнозом UARS и направлением на челюстную операцию. При помощи такой операции хирург пытается расширить паталогически узкие дыхательные пути.   Относительно давно существуют  пластическая операция, при которой  совершается  абсолютно тот же распил черепа, в попытке вывести   мандибулу вперед и сделать  “угол молодости” более выраженным. Вот моя  статья на эту тему.

Изучая  тему UARS в 2013 – 2016 годах я неминуемо возвращалась к мыслям о перевязанных, азиатских  женских ступнях.  Ведь это же то же самое, что маленький подбородок, указывающий на возможную паталогию дыхательных путей.  Интересно, что и Шакко увидела в азиатских лицах проекта искомое ею  нужное выражение Ренессанса.

Тема подбородка в форме райского яблочка была задана античностью.  В  нем  заключена трагедия нашей цивилизации.  Эта тема тихо присутствовал в  художественных проявлениях ушедшего тысячелетия.   Модильяни  прочувствовал  эту трагедию и довел ее в своих портретах до  отчаянной максимы…  Четкий овал лица это уже пост-Пикассо.

Про трагедию  цивилизации выраженную в подбородке-яблочком  я напишу отдельный текст. Мой любимый автор Chris Ryan пишет на эту тему книгу Civilized to Death.  Она выйдет в 2020-м. Подозреваю, там  все те же выводы, к которым пришла я, размышляя  о жизни как имидж-мейкер и как носитель мутации MTHFR  и диагноза UARS.

У людей с   диагнозом UARS (Upper Airways Resistance Syndrom)  “угол молодости” не существовал никогда.  И подбородок у них мелкий.    Носители этого диагноза  тонкокостные, худосочные женщины с длинной шеей, как   героини Гейнсборо и Боттичелли.    Это не болезнь.  Это одно из  возможных проявлений мутации MTHFR.

Античной традиции и Ренессансу свойственна именно эта  форма лица: маленькое, зауженное  к низу,  с подбородком в форме яблочка. Это крохотное, райское  яблочко легко умещалось в  мужской ладони, Очень характерный  для классической живописи сюжет.

Джованни Бенедетто, Фавн и Пастушка, 1650-е

Франсуа Буше, Юпитер и Каллисто 1744

Д. Левицкий, Хрущева исполняющая роль кавалера и застенчивая Хованская.

Пока  я всерьез рассматривала вариант с операцией  на челюсть, моя свекровь (1938 г. р.) очень переживала, что я “испорчу” себе подбородок и лицо.  Она считала, что именно эта  ранетка вместо подбородка делает меня такой невозможной красавицей.  Любопытно, что она видела Софию Лорен вживую, когда на Украине снимали фильм “Подсолнухи”,  и нашла ее категорически некрасивой.  Свекровь перечисляла  “неудачные” на ее взгляд черты, которые формируют Степную Z-красоту и нынче в очень большой чести.  К слову, свекровь моя  Z типаж, но  женщины, родившиеся до ВОВ впитали в себя именно античные стандарты красоты.  Мне очень хочется видеть мир, в котором античные и не античные типы существуют рядом, принимая красоту друг друга как непреходящую ценность.

Скулы, как и подбородок  являются  частью комплекса дыхательных путей. Когда я привела  в Стэнфорд свою пятилетнюю дочь, то врач-сомнолог ощупав ее лицо,  первым делом пробормотал: “скулы плоские”.  На секунду мне почудилось, что я не в стэнфрордской  клинике сна, а на кастинге, в модельном агенстве, в Нью-Йорке.   Как ни крути, но связь есть и она прямая.  Прорисованные скулы формируют лицо и с точки зрения здоровья, и с точки зрения красоты.  Чуть копнешь и  понимаешь, что скулы, как и колени,  это глубоко социально-политическая тема.

Мне же директор Cтэнфордской Клиники Сна Кристианом Гильмено (Christian Guilleminault),  психиатр, сомнолог и автор диагноза UARS,  сказал со всей прямотой сотрудника НИИ :  “мы знаем, что с таким лицом как у вас, вы  не можете нормально дышать.”  (We realize  that with the facial bone structure like yours there is no way you can breathe normally)

Женщина, которая не может нормально дышать, не может много чего делать “нормально”. В том числе, она не может   “нормально” хотеть.   Поэтому то, что блоггер-искусствовед  Шакко в своей ремарке к проекту описывает:  “По их лицам видно, выражаясь языком средневековых морализаторов, сластолюбие и иные пороки и грехи” тоже может быть напрямую связано с костной структурой.  О связи либидо и костной структуры  тоже надо писать отдельную статью.   А сейчас обратно к  связи одежды и костной ткани.

Sabine Pigalle, Timeqakes 2012

Я вам со всей ответственностью заявляю, что мое лицо в два росчерка пера вписывается  практически в любой классический портрет, от Ренессанса  до Модильяни (единственный из не классических).  Я провела несколько лет, колготясь на  винтажных вечеринках  Сан-Франциско, и  убедительные винтажные образы Золотой Эры Голливуда (американская версия Ренессанса, с рембрандтовским светом и тициановскими наклонами головы) я создаю одним плевком.  Могу с минимальным макияжем, могу вообще без него.  А вот  одеваться в современную одежду я не могу.  Я чувствую себя как родственница  Н. Н. Ге, только наоборот.  В любом самом повседневном образе такому лицу как мое,  с низкой рельефностью костной ткани  нужны заимствования элементов Ренессанса.

После бала в Вене. 2018

Стиль 1940-х, собранный из майки и трикотажной юбки за 5 копеек. Поездка из Сан-Франциско в Лос-Анджелес на день. 2008

Вечер воскресенья, Стэнфорд. 2009.

Я –  современная женщина с айфоном,  независимостью и чередой любовных историй на трех континентах. Могу посадить самолет четырехместник на ветру. Могу водить ручник по Сан-Франциско.   Я – современная женщина, но  мне идут платья с картин. Более того, ничто не идет мне так,  как  эти вот платья вот с этих вот  самых картин.

В повседневной жизни я как-то изворачиваюсь и придумываю их имитации.  Я бы хотела перестать изворачиваться. Я бы хотела, чтобы изворачивались дизайнеры и бренды одежды.  И вот почему.

Таких женщин, как я миллионы. У миллионов  современных женщин есть одно общее свойство с фигурантами живописи эпохи Ренессанса и классического портрета: мы не можем нормально дышать.  И это написано у нас на лицах.  Все лица с классических портретов несут в себе признаки UARS  (гип-апноэ сна) и мутации MTHFR.  Это влечет за собой  эндокринные, гастроэнтерологические и неврологические проявления. Отсюда взгляд, с поволокой, слегка рассеянный и усталый, не сфокусированный и какой-то обреченно-печальный.   Очень характерный для классического портрета взгляд.  Трудно быть жизнерадостным и активным, когда дышишь словно через соломинку.

И нам нужна одежда. Убедительная и современная имитация платьев с картин.  Здоровы ли мы? В арийском смысле этого термина, нет. Можно ли по этому поводу что-то сделать?  Мне очень давно уже кажется, что один человек как-то  попытался, но ниасилил. Его звали Адольф Гитлер.  Поэтому,  ответ:  нет. НЕТ.  Это сложная тема, ее трудно поднимать.

Можем ли мы считаться стандартами красоты?  Много столетий считались. Стандарты красоты изменились.  Может быть, они  стали лучше, они стали более здоровыми.   Но мы, люди,  “выведенные” тысячелетиями  цивилизации, здесь и сейчас.  И нас много. И нам нужны современные интерпретации платьев с  картин.